Однако к тому времени, когда Вaлльями стал
описывать свои впечатления от Трнополье в книге "Времена года в
Аду", 1994 года, тон его изменился. Тот самый забор из колючей
проволоки, который в первой статье он счел не стоящим упоминания,
теперь стал фокусом внимания журналиста газеты Гардиан. Вот как
Валльями описывает в книге свои первые впечателния от Трнополье:
"Снова следы на грязи, снова -- выжженные деревни, наконец -- то,
что когда-то было отдельно стоящим зданием школы, и еще одна
поражающая, ужасная картина -- кищащая, многоликая толпа, окруженная
забором из колючей проволоки". Акценты в некоторых из бесед Валльями
с местными жителями тоже измененились за время между его первым
репортажем и его позднейшими писаниями по поводу Трноплье. Например,
мусульманка Инар Гнорич рассказала Валльями, что она пришла в
Трнополье по собственной воле, в поисках безопасности. В статье в
Гардиан в августе 1992 года Вулльями цитировал ее слова так:
"условия здесь очень тяжелые, но были сильные бои, и у нас совсем не
было пищи. Здесь не так опасно, но мы не знаем, какой у нас
статус. Мы беженцы, но вот охранник, а вот проволочный забор."
Неясно, какой именно забор она имеет в виду. Однако в книге Валльями
Гнорич однозначно говорит о заборе из колючей проволоки вокруг
лагеря.
Пенни Маршалл действительно упоминала забор из колючей проволоки
в первом репортаже, написанном ею после возвращения из Трнополье и
опубликованном в Сандей Таймс 16 августа 1992 года. Она просто
написала про свое первое посещение лагеря так -- "снаружи была
колючая проволока". Описывая свое второе посещения лагеря в той же
статье, она замечает: "за неделю, прошедшую после нашего первого
репортажа, лагерь изменился снаружи. Забор из колючей проволоки был
снят, а сербы оставили стоительные материалы, чтобы беженцы могли
построить себе жилье".
Это правда: тот забор из колючей проволоки, который оператор
Пенни Маршалл снимал в первое посещение (а также и забор из обычной
проволочной сетки) действительно сняли до ее возвращения. Однако
Пенни Маршалл не уточняет, где же именно "снаружи" находился этот
забор из колючей проволоки. Таким образом, она не делает ничего,
чтобы исправить ложную интерпретацию ее снимков в глазах столь
многих. Точно так же, в своей книге Эд Вулльями пишет, что "через
четыре дня после нашего посещения Трнополье забор был снят"
(стр. 113). Итак, впечатление, осевшее в общественном сознании -- о
том, что лагерь был окружен колючей проволокой -- остается
непоколебленным.
Через год после первого показа снимков по Ай-Ти-Эн, Пенни Маршалл
реагировала на упрек в возможной погоне за сенсацией следующим
образом: "Чего я только не делала. Я показывала, как охранники --
охранники из боснийских сербов -- кормят заключенных. Я показывала
маленького мусульманского ребенка, который пришел по собственной
воле. Я не называла их "лагерями смерти". Я была невероятно
осторожна, но вновь и вновь мы видим, как этот снимок используют."
(Индепендент, 5 августа 1993 года.) Однако, несмотря на заявленную
объективность, она так и не объяснила, каким именно образом ее
группа произвела "этот снимок" Фикрета Алича за колючей проволокой.
В немецкой телепрограмме "Козарач -- этнически вычищено",
вышедшей в эфир 11 октября 1993 года, Пенни Маршалл объясняла
немецкому кинорежиссеру Монике Грас эффект снимка из Трнополье: "Эта
картина -- колючая проволока, истощенные люди -- была сигналом тревоги,
прозвучавшим по
всей Европе. Я не думаю, что репортаж вызвал бы тот же эффект без
сопровождающего снимка, хотя факты остались бы теми же самыми." По
словам Маршалл, боснийские сербы не знали, как иметь дело с западной
прессой: "со стороны боснийских сербов, это была большая ошибка в
PR." О каких-либо ошибках, сделанных ее собственной группой в
освещении событий в Трнополье, она не упоминает.
Идея о том, что лагерь Трнополье был окружен колючей проволокой,
а также сравнение с нацистскими концентрационнными лагерями, почти
везде были приняты как установленный факт. "Когда несколько дней
назад сюда приехали первые журналисты, все было окружено колючей
проволокой, и не было никаких приветственных транспарантов" --
описывал свой визит в Трнополье в конце лета 1992 года Питер Масс
("Возлюби ближнего своего: история войны", Лондон, 1996, стр. 41) "Я
вошел в ворота и не поверил своим глазам. Здесь, прямо передо мной,
были люди, похожие на заключенных Освенцима". Ни Маршалл, ни Вилльямс,
ни Валльями сами не использовали подобной фразеологии. Но не
исправили они и ложной интерпретации фотографии Фикрета Алича, якобы
сидящего за колючей проволокой.
Когда снимки Ай-Ти-Эн в Трнополье обошли мир, отовсюду раздались
громкие призывы к боснийским сербам закрыть лагеря. Сэр Джон
Томпсон, глава комиссии ОБСЭ в Боснии, пытался предостеречь Запад от
поспешных выводов: "Мне кажется, что если некоторые лагеря просто
закрыть, то многие пленники не уйдут далеко -- поблизости появятся
могилы". (Гардиан, 5 сентябра 1992 года.) Но международное давление
на боснийских сербов уже привело к результатам.
Лагерь в Омарска, который тоже снимало Ай-Ти-Эн, был закрыт в
августе 1992 года, а большинство беженцев, -- вместе с другими
мусульманами, из Кератерма и Манячи -- перевели в
Трнополье. Трнополье за два дня превратился из лагеря беженцев в
перевалочный пункт. Междунродный Комитет Красного Креста выражал
сожаление по поводу того, что, благодаря всемирному воодушевлению,
вызванному репортажами Ай-Ти-Эн, были потеряны все возможности найти
такое решение, при котором мусульмане могли бы остаться в этом
районе. 1 октября 1992 года из Трнополье отправился первый крупный
конвой Красного Креста, перевозивший 1560 беженцев через границу, в
Хорватию. В определенном смысле, изгнание тысяч мусульман из их
дома, Боснии-Герцеговины, было непредусмотренным образом облегчено
международной реакцией на репорты Ай-Ти-Эн из Трнополье.
Возмущенный фотографиями, британский премьер-министр Джон Мэйджор
отозвал кабинет из отпуска на срочное заседание. Вскоре после этого
его правительство объявило, что британские войска отправятся в
Боснию. В США, где в 1992 году полным ходом шла предвыборная
президентская кампания, кандидат от демократической партии Билл
Клинтон и его товарищ, кандидат в вице-президенты Эл Гор
использовали снимки Ай-Ти-Эн, чтобы потребовать от президента
Джорджа Буша военных акций против боснийских сербов. Тем временем, в
Брюсселле генеральный штаб НАТО начал разрабатывать планы военной
интервенции на Балканах.
Кроме того, снимки Фикрета Алича из Трнополье оказали влияние на
работу Трибунала по Военным Преступлениям в Гааге, который был
организован ООН для расследования обвинений в зверствах на
территории бывшей Югославии. Трибунал в значительной степени
опирался на отчет комиссии экспертов под началом Фрица Карлсховена,
которого позже сменил Чериф Бассиуни. В отчете, опубликованном летом
1994 года, в нескольких местах упоминается забор из колючей
проволоки в Трнополье. Хотя отчет полон противоречий, в приложении
V, "Отчет по Приедору", все же четко заявлено, что "Лагерь был
окружен колючей проволокой, и несколько охранников следили за
заключенными". В той же главе Трнополье описан как сербский
концентрационный лагерь: "Хотя Логор Трнополье, в отличие от Логор
Омарска и Логор Кератерм, не был лагерем смерти, но характеризация
его как "концентрационного лагеря" все же оправдана царившим там
режимом." В качестве источника информации для этой главы несколько
раз упоминается книга Эда Валльями "Времена в Аду".
Набросок, сделанный Драганом Опачичем, где он
изобразил забор из колючей проволоки, который по его словам окружал
лагерь; предъявлен как свидельство обвинения против Душко Тадича на
Трибунале по Военным Преступлениям.
История с забором из колючей проволоки сыграла важную роль на
процессе боснийского серба Душко Тадича, первом деле, которое
заслушал Трибунал по Военным Преступлениям. Свидетель "L", позже
раскрытый как Драган Опачич, обвинял Тадича в зверствах, совершенных
в Трнополье. 15 августа 1996 года в зале суда Опачич изобразил на
бумаге то, как именно колючая проволока окружала территорию
лагеря. Отвечая на ворпосы британского адвоката Стивена Кея, он
продолжал настаивать на том, что забор из колючей проволоки окружал
целиком весь лагерь.
Однако в конце октябра 1996 года обвинение отказалось от
преследования Тадича по поводу Трнополье; Опачич, главный свидетель
обвинения, был разоблачен как лжец, которого боснийское
правительство натренировало и отправило давать ложные
показания. Опачич наконец раскрылся и признался в обмане, когда ему
устроили встречу с отцом -- убитым, как он утверждал, во время
войны. Голландский адвокат Мирча Владимиров, защищавший Тадича,
рассказал мне, что он допрашивал Драгана Опачича на следующий день
после разоблачения. Опачич рассказал, как сараевская полиция учила
его давать показания, много раз подряд показывая видеозаписи Душко
Тадича и Трнополье, которого он почти не знал. Важное место среди
этих пленок занимали съемки Ай-Ти-Эн -- те самые, где якобы
демонстрировались запертые за забором из колючей проволоки
боснийские мусульмане.
Томас Дейчман -- главный редактор журнала "Novo",
выходящего в Германни, во Франкфурте-на-Майне. В июне 1999 года
выйдет в свет его книга "Noch einmal zu Jugoslawien". Еще одна
книга, посвященная кризису в Косово, также выйдет в свет в июне 1999
года.
С Томасом Дейчманом можно связаться по электронной почте по адресу:
Thomas.Deichmann@t-online.de.
Перевод с английского Д. Каледина,
kaledin@balthi.dnttm.rssi.ru